В Шанхай из-за штиля шли долго — 12 дней. Едва хватило воды, пищи и угля… Там объединились с другими русскими кораблями, в числе которых был и фрегат «Светлана» (центральная улица Владивостока – Светланская – его крестница).
В ожидании начала экспедиции Игнатьев поселился в доме американского богача Харда, который исполнял обязанности российского консула. Не случайно. Здесь же разместился и американский посланник Джон Уард.
Америка не участвовала в военной экспедиции. Она в то время была гораздо менее заинтересована в ограничении России на Тихом океане, чем Англия и Франция. И считала нас, скорее, союзником, чем конкурентом. Поэтому Игнатьев первым делом постарался сойтись именно с Уардом, чтобы сделать союзничество России с США видимым для всех и тем самым усилить свои позиции. Прежде всего, в глазах китайцев.
При первом же свидании русский посланник стал рассказывать американцу об особенностях китайского менталитета, посетовал, что Уард уступил требованиям китайских чиновников и въехал в Пекин на колесной повозке, а не на носилках, как следовало бы высокому должностному лицу, чтобы продемонстрировать свой статус…
Не сразу, но он сумел расположить Уарда к себе, объяснив схожесть позиций, проявив личное участие, и договорился-таки о сотрудничестве и обмене информацией.
Забегая вперед, скажу, что Уард Игнатьева не подвел и честно делился с ним информацией, которой располагал. Но этим роль его и ограничилась, так что в дальнейшем, для экономии места и времени, упоминать его я не буду.
Гораздо более серьезную проблему составляли для русского посланника представители Англии и Франции. Пока назову лишь четверых из них.
С английской стороны – это руководитель экспедиции, губернатор Канады граф Джеймс Брюс лорд Элджин граф Кинкардин (1811–1863) и командующий британскими силами в Гонконге и Китае генерал Джеймс Хоуп Грант (1808–1875) (не путать с адмиралом Хоупом Грантом).
С французской – руководитель экспедиции барон Жан-Батист Луис Гро (1793–1870) и командующий французскими сухопутными силами генерал Шарль Кузен-Монтабан (1796-1878).
Обратите внимание на даты жизни этих людей. Самому молодому из них – лорду Элджину было в 1860 г. уже 49 лет. Самому старшему — барону Гро — 67! И вот с ними нашему 28-летнему генерал-майору и дипломату Николаю Игнатьеву предстояло вступить в хитроумную и опасную игру, конечной целью которой было присоединение Южно-Уссурийского края к России.
По Шанхаю, между тем, уже распространялись китайскими агентами слухи о том, что русский посланник ничего не добился в Пекине и вынужден был уехать. А также о том, что русские помогли китайцам разгромить английский флот в прошлом году при Дагу и что во время битвы с бастионов слышны были команды на русском языке. Информация эта даже была опубликована в лондонских газетах.
Поэтому первое и главное, что сделал Игнатьев в Шанхае: он разослал руководителям экспедиции циркулярное сообщение, в котором объявил, что после ратификации Китаем Тяньцзинского договора с Россией все проблемы между нашими странами покончены. И что у нас нет оснований для военного участия в экспедиции. Что его присутствие в Шанхае объясняется единственно желанием оказать обеим сторонам миролюбивую дипломатическую поддержку. Что европейцы – носители общей культуры и им следует совместными усилиями продвигать свои интересы. Что именно этим для общей пользы он и занимается в Китае, от которого, к слову говоря, европейцам следует ожидать любых подвохов…
После нескольких личных встреч с руководством союзников у Игнатьева сложилось впечатление, что главных целей на данный момент он достиг. Во-первых, союзники поверили (или сделали вид), что противоречий между Россией и Китаем не существует и, стало быть, Россия имеет на Китай влияние. А во-вторых, его «легенда» позволяет ему теперь в качестве добровольного помощника следовать вместе с союзниками к Пекину.
Конечно, как свидетель боевых действий русский посланник и англичанам, и французам был бы помехой, но как консультант..? Почему бы и нет? Он умен, информирован, и при этом «зелен» еще для большой игры. Да и как теперь от этого русского вельможного юнца отвязаться..?
Наверняка, примерно так они и рассудили и приняли-таки его в свой узкий элитный кружок.
Игнатьев, тем временем, решил не ждать в Шанхае начала экспедиции союзников, а на фрегате «Светлана», где ему была предоставлена 3-х комнатная кормовая каюта, сначала «прогулялся» в Нагасаки. И уже оттуда направился обратно в Китай — в Печелийский (Бохайский) залив.
10 июля на рейде Бей-Тана вместе со «Светланой» стояло 4 русских корабля. На подходе были еще 3. Но на фоне англо-французской эскадры, насчитывавшей более 200 кораблей, найти их глазами было непросто. И практически сразу же рухнули надежды китайцев на повторение прошлогодней ситуации. Прежде, чем направиться к устью Пейхо, союзническая эскадра встала под разгрузку, и в шлюпках с кораблей на берег переправлялась не только пехота, но и небольшие пушки, и даже конные сикхи. Стало понятно, что союзники намерены атаковать крепость Дагу как корабельным огнем со стороны моря, так и штурмом со стороны суши.
Продолжение следует…
